Мужчина в кармане [= Теплая снежинка ] - Юлия Климова

Я медленно поднялась с кресла (Кондрашов тоже встал) и направилась к лестнице. Победа была за мной, и ее вкус обжигал губы, возбуждал. Недосказанность – приятный пустячок…

«…я живу уединенно… и дело вовсе не в вас…»

Нашел себе анчоуса! Да я – радужная форель, длинноперый тунец, атлантический палтус, Самая Главная Золотая Рыбка Страны! У меня есть десять гектаров отличной земли! И они так нужны вам, Дмитрий Сергеевич… так нужны!

Не обращая внимания на Кондрашова, я шла вперед – в зал со столами закусок, сейчас я была готова съесть большущего кабана, и даже бывший муж не смог бы испортить мне аппетит!

* * *

– Дорогая, вы поговорили?

– Да.

– Ты уступишь ему землю?

– Пока не знаю.

– Если тебе все равно…

– Мне не все равно.

– Ничего не понимаю!

– Ну-у-у, просто я не знаю, чего хочу.

– А вот это очень на тебя похоже.

– Вечеринка только начинается…

– Ты заметила, как на тебя смотрит Игорь?

– Нет.

– А зря! Он сожалеет…

– А я нет.

– Одинокая женщина – это неприлично.

– Мама, ты повторяешься.

– Это истина, моя дорогая, это истина!

– Не для меня.

– Ты можешь довести до нервного срыва кого угодно. Игорь многое терпел…

– Меня не нужно терпеть, меня нужно любить.

– А ты сама его любила?

– Нет.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Еще шампанского.

– Перестань пить! Пойди и пообщайся с Игорем. И после развода можно сохранять нормальные, интеллигентные отношения.

– Хорошо.

– Ты пойдешь?

– Да.

– Когда?

– Прямо сейчас.

Поставив пустой бокал на край стола, озарив зал очаровательной улыбкой, я поплыла к окну – в тот угол, где висела картина на морскую тематику и в обществе лысоватого джентльмена преклонных лет скучал мой бывший муж. Я бы этого не сделала, если бы минутой раньше в зал не вошел Кондрашов.

Последние два часа Дмитрий Сергеевич тоже кружил возле меня: он то появлялся на горизонте один, то вместе с Германом, то надолго исчезал. В его настроении произошли перемены, но понять их не получалось – он больше не походил на мрачную жесткую Акулу, наоборот, казался расслабленным и спокойным. Поверил моим словам? Мир, дружба, позитив? Возможно…

Лысоватого мужчину увлекла в сторону пигалица-блондинка, и Игорь вцепился в меня мертвой хваткой.

– Как тебе здесь? – поинтересовался он, прикасаясь локтем к моему локтю.

– Надоело уже, – честно ответила я.

– Поесть не желаешь?

Аппетит у Игоря, видимо, не изменился, он и раньше мог принимать пищу десять раз в день большими порциями.

Дмитрий Сергеевич завязал разговор с маман, и мне до дрожи в коленках захотелось узнать, о чем же они разговаривают, поэтому на всякий случай я решила не покидать поле боя, тем более что голод я уже закидала суши и маленькими треугольными слоеными пирожками с грибами.

– Нет, спасибо.

– А выпить? Помнишь, как мы раньше по субботам?.. «Домен де шевалье»… «Шато Монбризон»…

– Ага, помню.

– Принести?

Я считаю, что если человек стремится стать лучше, то ему ни в коем случае нельзя мешать.

– Валяй.

– А может, нам уехать сейчас? У меня новая машина… Я бы покатал тебя по Москве, заехали бы в какой-нибудь ресторан. Ты не думай, у меня не так уж и много женщин было…

Мамочка, почему ты не вышла замуж за Игоря? Он – само дитя!

Даже ради ревности Кондрашова я не могла заняться элементарным кокетством с бывшим мужем, поэтому лишь покачала головой, мысленно признала крах дурацкой затеи и тяжело вздохнула.

– Бокал вина – это все, что мне нужно.

– Я давно хотел поговорить с тобой… даже звонил. Но ты сбросила мой звонок. Я по природе человек семейный и… Ты меня слушаешь?

– Угу.

Мой взгляд встретился со взглядом Кондрашова. Он прищурился и отвел глаза в сторону, но я успела поймать в них один вопросительный знак и один восклицательный.

О чем он думает?

О чем?

Если б знать…

В душе зарябило, и я почувствовала ту самую секундную растерянность, которую испытала ранее, когда врезалась в грудь Дмитрия Сергеевича и опрометчиво позволила его ауре смешаться с моей. Нет, Игорь, я тебя не слушаю. Я дрожу и предвкушаю невозможные события. Я предвкушаю собственные невероятные поступки. Я жду их, я надеюсь на них, я не смогу без них.

– …Эмма считает, что нам нужно смотаться в Европу… почему бы и нет? Жаль, ты не любишь валяться на пляже, а то мы могли бы…

Игорь, сходил бы ты лучше за вином.

Кондрашов вновь посмотрел на меня, и взгляды вновь встретились. На заднем плане мелькнул Герман, и мои губы сами растянулись в улыбку. Тело размякло, превратилось в ручей и потекло к двери.

– Ты куда?.. – раздался за спиной удивленно-разочарованный голос Игоря, но отвечать я не стала.

Я чувствовала себя абсолютно свободной, абсолютно прекрасной и абсолютно ненормальной (гремучая смесь алкоголя, собственной правоты и желания перевернуть весь этот мир вверх тормашками!). Маленькие шалости – мои верные друзья, слились в одну большое «Ух!» и засопели. Я зажмурилась. Душа, перескакивая с камушка на камушек, пролетая огромные расстояния в секунду, отчаянно устремилась навстречу судьбе.

Я пришла сюда, чтобы посмотреть на растерянность Кондрашова, и я ее увидела.

Я мечтала его проучить, но толком не знала, как это сделать – придумывала то одно, то другое и все же чувствовала разочарование, но сейчас в моей голове все встало на свои места. Игра перестала быть игрой.

Еще недавно меня кидало из стороны в сторону, я была категорична и между тем плыла на мягких ватных облаках неизвестно куда. Любопытство жгло и щекотало: то подталкивало вперед, то задерживало около нужной двери, то мотало головой, то кивало. Дмитрия Сергеевича Кондрашова я рассматривала исключительно как развлечение и объект сладкой женской мести, не более, но игра перестала быть игрой… такое иногда случается – занавес поднимается, и вы уже не имеете права сбежать, вы должны, просто обязаны начать жить по-настоящему, по-честному, по-особенному, иначе все пойдет не так, иначе собственная тень первой бросит в вас тухлым помидором. И будет сто раз права! Сто-раз-права. И даже если вас унесут со сцены с инфарктом – это окажется сущим пустяком, потому что вслед будут нестись звонкие аплодисменты.